Ставропольские границы готовят к межэтническим конфликтам

Ставрополье перестало быть фильтром между Кубанью и Кавказом, заявил губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. После чего в Краснодаре начали формироваться казачьи дружины, призванные бороться с нелегальной миграцией. Специальный корреспондент "Ъ" ИЛЬЯ БАРАБАНОВ проехал по восточным районам Ставрополья и выяснил, что проблема межэтнической напряженности действительно существует. Хотя и не так тревожна, как ее представляет господин Ткачев.

"У нас единственная дискотека в округе, до границы с Дагестаном 40 км, столько же до Калмыкии. Каждую субботу отдохнуть к нам в село приезжало по 100-150 человек, слово за слово – вот вам и драка! А затем уголовное дело по статье "Разжигание межнациональной розни"",– рассказывает глава селения Величаевское Ставропольского края Иван Шульгин. Казачья дружина, патрулирующая улицы по вечерам, в Величаевском была создана еще осенью 2011 года – задолго до того, как Александр Ткачев заявил, что Ставропольский край больше не справляется с ролью фильтра, отсеивающего от Кубани мигрантов из северокавказских республик. На Ставрополье на слова господина Ткачева обиделись, а новый губернатор края Валерий Зеренков, постоянно подчеркивающий, что он сам потомственный казак, даже заявил: "Я не советовал бы больше никакому губернатору высказывать, фильтр мы или не фильтр".

И чиновники, и эксперты, и казачьи атаманы в разговорах со спецкором "Ъ" признавали: проблема межэтнической напряженности в регионе есть. До Ставрополя она еще не дошла, хотя в 2011 году здесь стреляли в танцоров лезгинки, после чего ее перестали плясать на улицах. Но на юге, в районе Пятигорска, Кавказских Минеральных Вод и особенно в восточных районах, которые еще называют "восточной зоной" или "восточными территориями", проблема отношений местного населения с мигрантами из северокавказских республик стоит остро.

Восточные сторожевые

"Восточные территории" – это несколько районов, занимающих примерно треть Ставрополья и граничащих с Дагестаном, Калмыкией и Чечней. Начинаются они сразу за Буденновском и отличаются от остального края даже визуально: плодородное черноземье на глазах сменяется засушливой степной полупустыней. Самый крупный населенный пункт здесь – город Нефтекумск, чуть меньше 30 тыс. жителей. И хотя официально русских здесь 80% населения, на улице их почти не видно, а городской рынок больше напоминает восточный базар. "У меня жена отсюда родом,– рассказывает таксист Виталий.– Но дом ее мы уже продали, купив квартиру в Ставрополе, и уже строимся на Кубани, планируем переезжать туда. Кавказцы нас постепенно вытесняют". На городском форуме Нефтекумска все дискуссии в итоге тоже сводятся к межэтническим проблемам: "Криминальная статистика Нефтекумска: 88% правонарушений совершают приезжие из республик", "Нефтекумский колледж – лидер края по студенческой преступности". В кафе и на улицах обсуждают случившееся в начале августа исчезновение местного таксиста Тимура Мушиева, который выехал на дежурство на своей "Ладе Приора", но так и не вернулся. "В Нефтекумском региональном политехническом колледже сегодня из 1300 студентов ровно половина (650 человек. – "Ъ") – приезжие из Дагестана",– отмечалось и в аналитической записке, подготовленной референтурой губернатора Ставропольского края и местными экспертами весной 2010 года для полпреда президента в СКФО Александра Хлопонина (имеется в распоряжении "Ъ"). "Но признавать проблему роста межэтнической напряженности не хотят ни в полпредстве, ни в аппарате губернатора,– рассказал "Ъ" один из авторов документа.– Референтуру в итоге разогнали, сказали нам: "Не высовывайтесь". На том все и закончилось".

Селение Величаевское, где добровольные дружины патрулируют улицы уже год, относится к "восточным территориям". "Наши проблемы начались после реформы МВД,– говорит глава села Иван Шульгин, сам ранее бывший атаманом местных казаков.– Отдел полиции из 30 человек расформировали, остался один участковый, да и тот за 40 км. В итоге я созвал казачьих старейшин, представителей диаспор, и мы сформировали совместные дружины". По вечерам на улицы станицы выходит отряд из восьми человек: четыре казака и четыре представителя от диаспор. "Когда драка начинается, казаки тащат в сторону русских, а мы – своих",– рассказывает дружинник Магомедали, переехавший в Величаевское из Дагестана еще в начале 1990-х. "Результат от совместного патрулирования был почти моментальным,– продолжает Иван Шульгин.– За первое полугодие 2012 года число заявлений о преступлениях снизилось на 52%, а уголовных дел, возбужденных по итогам рассмотрения этих заявлений, – на 64%". Пока патрулирование происходит на безвозмездной основе, но в бюджет следующего года глава села планирует заложить специальную статью расходов.

В Величаевском же и еще в трех селах района с 1 сентября заработали пробные казачьи классы, в которые ходят только казачата. Помимо общеобразовательной программы упор в них делается на патриотическое воспитание. "Хотя в селе соотношение славян и приезжих составляет 70 на 30%, в начальных классов детей уже 50 на 50,– рассказала одна из учителей.– Инициатива-то хорошая. Но в других классах дети задают вопросы: а почему нас только двое русских осталось?"

"Власть любит только прикормленное казачество"

Казаки Величаевского входят в реестровое Терское казачье воинство. Но большинство казаков в государственный реестр, сформированный после принятия федерального закона "О казачестве", не попали. В крае они входят в Ставропольское казачье воинство, и их отношения с государственными органами и местными администрациями значительно сложнее. "Мы к патрулированию готовы, полиция нас в этом поддерживает, но без подписи главы поселения выйти на улицу мы не можем",– рассказывает атаман еще одного восточного села, Рагули, Дмитрий Денисенко. Глава же администрации, по его словам, не хочет сотрудничать с рагулинскими казаками именно потому, что они не реестровые, а так называемые общественники. В новом доме 56-летнего атамана Денисенко – красный угол с иконами, портрет императора Николая II, висят фотографии двух дедов, расстрелянных в 1937-м, и огромный ковер, на котором гнедой жеребец скачет по степи. За 12 лет казаки Рагулей за свой счет отстроили пятикупольную церковь архангела Михаила, сожженную в том же 1937 году, сейчас строят часовню на кладбище. С семи-восьми лет они начинают на общественных началах обучать детей верховой езде, истории, метанию топоров и ножей, владению шашкой и стрельбе. "Пока мы никакой поддержки от государства не ощущаем. Хотя программ по поддержанию казачества существует множество, но рассчитаны они только на реестровых казаков,– рассуждает атаман Денисенко.– Особенной поддержки нам, впрочем, и не надо: дали бы машину для патрулирования или микроавтобус, чтобы детей на соревнования возить. А пока нам глава колхоза купил две палатки, четыре спальных мешка, бинокль. Ну и на том спасибо".

Глава ставропольских нереестровых казаков атаман Дмитрий Стригунов считает, что власть делает ошибку, опираясь лишь на легализованных казаков. Он напоминает, что еще в 2010 году тогда замглавы администрации президента и председатель Совета по делам казачества Александр Беглов признавал, что в реестре состоит лишь 700 тыс. человек, тогда как к казакам в России себя причисляет около 7 млн человек. В том же 2010 году полпред президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин на встрече с казаками Терского казачьего войска в Прохладном заявил: "Я никогда не буду общаться с нереестровыми казаками. Патриарх наш Кирилл таких вот самодеятельных казаков может предать анафеме. И жестче наказание трудно себе представить". Эту угрозу полпреду не могут забыть до сих пор.

"Власть любит только прикормленное казачество,– говорит атаман Стригунов.– А нас предпочитает игнорировать, хотя в Ставропольском казачьем воинстве состоят уже около 19 тыс. человек". Но даже когда власть идет на диалог, ничем хорошим, по его словам, это зачастую не заканчивается. "В прошлом году к нам обратились гаишники с просьбой помочь в патрулировании городского рынка, мы послали своих ребят, а потом выяснилось, что полицейские стали с торговцев не 200 рублей в день собирать, а все 400! Они объясняли это тем, что теперь надо и с казаками делиться. После этого мы сняли свои патруль",– рассказывает атаман. По его мнению, большинство межэтнических конфликтов имеют на самом деле бытовую почву, а скандальный ореол получают благодаря полиции, которая предпочитает в таких случаях заводить дела по 282-й статье УК, и СМИ. Последний такой конфликт случился в конце июля, когда 20-летний казак Василий Мохов, возвращавшийся с казачьего круга, вступился за торговца, у которого украли тренажер для кисти Powerball за 2 тыс. руб. В итоге конфликта погибли один грузин и один армянин, а казак Мохов подался в бега. "Я встретился тогда с главами армянской и грузинской диаспор, мы все урегулировали, у них претензий к нам нет, тем более у погибших было большое криминальное прошлое",– отмечает атаман Стригунов. По его словам, большинство спорных ситуаций удается разрешить в обсуждениях на Ставропольском конгрессе народов России, в который входят представители всех диаспор, проживающих в крае. "При этом казаков привлекают не только для разрешения конфликтов между русскими и нерусскими,– уверяет атаман Стригунов.– Недавно в том же Кисловодске рассорилась грузинская диаспора, а она там большая – 3,5 тысячи человек. Мы приехали, поговорили с людьми, все помирились". По его словам, организованное, сильное казачество способствует стабильности в регионе. "У нас ситуация лучше, чем в средней полосе России: все знают, что, если что, им есть кому ответить",– заверил он.

Казаки-оппозиционеры

В 2011 году информационно-аналитическое агентство "Маркетинг и консалтинг" по заказу администрации президента (АП) подготовило 160-страничный отчет "Особенности региональной специфики и самоидентификации современного казачества Юга России в процессе модернизации гражданского общества". В АП он был представлен в сентябре 2011 года. Выводы экспертов звучали пессимистично: "Большинство казаков Юга России характеризуют ситуацию в регионе как "напряженную". Обстановка в Ставропольском крае и Кабардино-Балкарской республике, по мнению казаков, является наиболее нестабильной". Среди основных проблем казаки выделяли: "катастрофическое снижение численности русского населения" – 62%; "взрывоопасную ситуацию в республиках Северного Кавказа" – 61%; "коррупцию, произвол чиновников" – 58%; "деятельность этнических преступных группировок" – 51%; "появление в городе, районе, станице большого числа мигрантов из других регионов России и стран бывшего СССР" – 50%. Как рассказал "Ъ" один из авторов доклада, текст документа несколько раз дорабатывался и, перед тем как лечь на стол тогда еще президенту Дмитрию Медведеву и премьер-министру Владимиру Путину, выводы в нем были значительно сглажены и скорректированы. В первой же версии текста, имеющейся в распоряжении "Ъ", выводы были сделаны следующие: ""Болевой точкой" для всех казаков являются межэтнические конфликты интересов – за земельные наделы, места расселения, сферы хозяйственно-экономической деятельности. Казаки требуют от государства защиты своих интересов, тем более что посягающие на них представители нерусских этнических групп зачастую используют огнестрельное оружие... Казаки, организуя дружины самообороны и поддержания правопорядка, требуют оружия для отпора налетчикам. Власти игнорируют казачьи требования, что только подливает масла в огонь. Выход из этой ситуации видится либо в полном изъятии оружия у населения всех регионов Юга России (что представляется невыполнимой задачей), либо в создании в местах компактного проживания казаков структур "казачьей полиции" (по типу служб шерифов в США, избираемых населением и имеющих право не только носить оружие)". Эксперты пришли к выводу, что наиболее радикально-оппозиционные казаки проживают именно в Ставропольском крае и соседней Кабардино-Балкарской республике. Обстановку в своих регионах 68% из них характеризовали как "напряженную", еще 24% – как "взрывоопасную". На вопрос "Замечали ли вы в последнее время недовольство людей ситуацией в стране и их готовность участвовать в акциях протеста?" 84% респондентов ответили "Да". А на вопрос "Вы лично стали бы участвовать в акциях протеста?", "да" сказало 58,5% казаков, а "скорее да, чем нет" – 23,8%. При этом деятельность президента, главы правительства и губернатора региона большинство казаков оценивали позитивно, наибольший негатив вызывала работа Госдумы, судов, полиции и местной власти – мэров, глав районов и сельских поселений.

"Никаких выводов по итогам ознакомления с нашим докладом, впрочем, сделано, насколько я знаю, не было, он лег под сукно и до сих пор там находится",– заявил "Ъ" один из авторов доклада. Атаман Стригунов считает, что ждать казачьих выступлений, впрочем, не стоит, хотя реальные болевые точки все же есть: например, как казаки, так и обычные ставропольцы негативно восприняли разделение Южного федерального округа на ЮФО и СКФО. "Люди проснулись и узнали из телевизора, что они теперь в округе единственный славянский регион с северокавказскими республиками, никто с ними не посоветовался, не спросил их мнения. Конечно, это вызывает недовольство",– сетует атаман Стригунов. Другая болевая точка – земельный вопрос в тех же восточных районах края. Часть из них еще при Никите Хрущеве была закреплена за дагестанскими совхозами, совхозы в 1990-е прекратили существование, а пастбища продолжают использоваться хоть и на условиях аренды, но зачастую бесконтрольно. "Сюда из Республики Дагестан сельхозпроизводители пригоняли скот,– рассказал 6 сентября на совещании по решению спорных имущественных и земельных вопросов на территории восточных районов Ставрополья полпред Хлопонин.– Если мы и дальше будем продолжать так эксплуатировать землю, как она эксплуатируется сейчас, то в ближайшие пять лет мы ее просто потеряем. Земли должны рекультивироваться, должны соблюдаться все нормы и правила выпаса. Важнейший вопрос – это вопрос аренды и субаренды. Аренда должна быть абсолютно прозрачной для всех участников, а субаренда скоро вообще должна исчезнуть как класс. И еще один, для меня не менее важный вопрос – это обеспечение порядка на данной территории".

Ставропольские чиновники с авторами доклада категорически не согласны. "Чтобы давать такие цифры, надо выносить вопрос на казачий круг или совет атаманов,– заявил "Ъ" председатель комитета Ставропольского края по делам национальностей и казачества Александр Якушев.– Сделано этого не было, так что эта статистика не соответствует действительности". По словам местных чиновников, проблемы выдавливания славянского населения из восточных районов края не существует, а последняя перепись населения и вовсе показала, что русских в Ставропольском крае стало на 352 человека больше. Хотя по сравнению с ростом численности представителей других национальностей, русских, признают в комитете, стало меньше на 0,7%. С 2012 года в крае заработала программа по развитию восточных районов, также правительство края намерено в ближайшее время выпустить брошюру "Знай и люби край, в котором ты родился", а также "Атлас народов Ставрополья". По предложению митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла разрабатывается программа по переселению в восточные районы казаков-семиреченцев из Киргизии. "Работа в этом направлении ведется, но когда начнется ее реализация, сложно сказать",– заявил "Ъ" господин Якушев. По его словам, остро проблема межнациональной розни на Ставрополье не стоит: "Если кто-то кого-то отбуцкал, то можно в этом и такую подоплеку найти, но зачастую это просто пьяная драка". На вопрос спецкора "Ъ", почему в таком случае в ноябре прошлого года на "Русский марш" в Ставрополе вышло около 500 человек, чиновник заявил буквально следующее: "А что такого в "Русском марше"? У нас есть "Русские пробежки", недавно провели Славянский праздник, готовим "Казачьи игры"".

Однако глава одного из районов края в разговоре со спецкором "Ъ" признал: проблема вытеснения славянского населения приезжими существует. "Но у нас нет никаких законодательных и правовых возможностей, чтобы как-то контролировать этот процесс,– посетовал он.– Единственное, что мы можем сделать,– всеми правдами и неправдами находить возможности для того, чтобы не разрешать строительство новых мечетей в поселениях. Потому что там, где мечеть, там сразу появляется и мусульманское кладбище, а если приезжие пустят таким образом корни, то остановить процесс вытеснения мы уже точно не сможем".

"Надо понять, почему русское население уходит"

Экс-замдиректора ФМС о росте межнациональной напряженности

Что власти не стоит замалчивать межэтническую напряженность, поскольку это может привести к повторению событий, аналогичных столкновениям на Манежной площади и в Кондопоге, спецкору "Ъ" ИЛЬЕ БАРАБАНОВУ доказывал экс-замдиректора ФМС, президент фонда "Миграция XXI века" ВЯЧЕСЛАВ ПОСТАВНИН.

– Насколько оправданно заявление Александра Ткачева о том, что Ставрополье перестало исполнять роль фильтра между Кубанью и республиками Северного Кавказа?

– Заявление было символическим: он сказал, что надо привлекать казаков для решения проблем нелегальной миграции, а спустя несколько дней уже и московская полиция заявила, что будут создаваться специальные подразделения с аналогичными задачами. То есть проблему все понимают, но новых методов для ее решения придумать никто не может – и полагаются в итоге исключительно на силовые методы. Но одной силой здесь ничего не решишь. Это комплекс проблем, связанных и с демократией, и с экономикой, и с межрелигиозными отношениями. Применительно к Ставрополью надо изначально понять, почему русское население уходит из тех или иных районов. Но даже этой оценки никто дать не может. Это связано с недостаточным функционированием федеральных госструктур на местах. В первую очередь Федеральной миграционной службы, которая должна бить в колокола в такой ситуации, а она молчит.

– Есть ли у ФМС правовые механизмы для контроля внутренней миграции?

– Нет. Даже механизма мониторинга внутренней миграции у нас нет. В СССР работал институт прописки – ее отменили, но ничего нового не придумали. Сейчас уже ведутся разговоры, не вернуться ли к прописке, но это же глупость полная. Не стоит пытаться что-то возродить на обломках старой системы, нужно строить новую. В США, например, нет ни прописки, ни регистрации. Но механизмов мониторинга у государства множество: это делается через социальные карты, через платежные системы, через автомобильные права. Никто не заставляет вас идти куда-то ставить унизительный штамп, но внутренние миграционные потоки государство ненавязчиво контролирует.

– Есть ли какие-то возможности для подобного контроля у региональных властей?

– На данный момент нет, для этого и нужна новая система. Я, например, являюсь сторонником того, чтобы местным властям была доверена регистрация граждан. Выдача разрешений на работу для иностранных граждан также должна производиться местными властями. Пусть в мэрии, управе или администрации конкретного района сами решают, сколько им нужно иностранных рабочих. Для этого, правда, потребуется, чтобы и налоговые поступления оставались на местах, а не уходили в федеральный центр. Наконец, проблемы не решить без общественного контроля за органами власти, а значит, нужно привлекать гражданское население к решению миграционных проблем. Без контроля со стороны общества над полицией от повторения ситуации, когда отпускают убийцу, а в итоге все оборачивается погромом на Манежной площади, никто не застрахован.

– Насколько острыми могут быть последствия, если ситуация не изменится?

– Обстановка на Северном Кавказе, и это ни для кого не секрет, напряженная. В том же Ставрополье на границе с Чечней и Дагестаном стычки и конфликты случаются практически ежедневно. Замалчивать проблемы и говорить, что большинство из них происходит на бытовом уровне, не стоит. Хотя в понимании государства, если ты не говоришь о проблеме, ее и нет. В перспективе это может привести к повторению событий на Манежной площади, в Кондопоге или даже более масштабным инцидентам.

"Коммерсант"